Но сейчас мир разделился на «до» и «по попе здрасте!».

— Ну да, сначала перо, потом носки, потом конспекты! А дальше замки, войско магов и ближайшие города? — вздохнула я, пытаясь отмыть заклинанием стены.

Я заталкивала вещи обратно в шкаф. Пока что я разгонялась и вбивала с ноги ком вещей поглубже. Один раз моя нога застряла. Я показала чудеса акробатики и вытащила ее.

Шкаф был закрыт заклинанием и трещал по швам. Сейчас он напоминал хомяка с набитыми щеками.

Я нервно наматывала круги по комнате. Нужно придумать, куда спрятать Фуфлыжника.

Устав, я легла на кровать. Сердце бешено стучало. Мысли вертелись каруселью. Я перебирала варианты, а маленькие когти перебирали мою одежду. Меня тихо накрывала душным липким одеялом паника.

Очнулась я, когда перед носом открылась пасть и цапнула меня за кончик носа.

— Фуф! — выдал народный целитель.

— Фу! — отвернулась я от раскрытой пасти. У меня глаза заслезились от запаха.

Я перевела взгляд на потолок и … тут же вскочила на ноги. Через минуту я, осторожно снимала доски заклинанием. На кровати качался стул. Моя голова высунулась в темноту чердака.

— Здесь есть кто? — спросила я, рассматривая темный чердачок.

Яркий светлячок пронесся в темноте, очерчивая горы голубиных какашек, упавшей черепицы и прогнивших досок.

— Полезай! — заталкивала я на чердак чешуйчатую попу.

— Фффф! — выдал недовольный Фуфлыжник.

Он пытался лапками снять тесемочку с морды.

«Я тебе припомню!», — зловеще сверкнули в темноте янтарные глаза.

— Сиди тихо! — прошептала я, задвигая доски обратно.

Руки тряслись, ноги шатались. Я спрыгнула вниз, отряхиваясь и снимая с кровати стул.

На двери, на шкафу и на столе красовались следы от когтей. Кое-где виднелись черные подпалины пробных чихов.

— Так, — закусила я губу.

Мои руки схватили книги, перебирая их и раскладывая по столу. Страницы шуршали, пока я нервно качала ногой. Только я собиралась почесать нос о плечо, как остановилась. И принюхалась.

Моя блузка насквозь пропиталась чужим запахом.

Я оттянула ворот и спрятала в него нос. Дурманящий, околдовывающий аромат был едва заметен. Но я чувствовала каждую его нотку.

— Не отвлекайся! — прошептала я, возвращая себя в книгу. Мне нужно найти что-то похожее на дракона. Но не дракона! Чтобы на него свалить все подпалины и следы когтей!

Вообще-то держать магическое животное в комнате нельзя, но по сравнению с драконом — это меньшее зло! Максимум — оставят после уроков. А животное — отберут. Так что главное — продержаться до обыска и обыск!

— Сильф, хекат, бонакон. О! Грифон! — прочитала я, слегка сомневаясь в своем выборе.

С гравюры на меня смотрел потенциальный временный «новый питомец». Смотрел хищным и соколиным глазом: «Корми меня руками и ногами! А еще я люблю печень!».

— А я не люблю. Особенно жареную в кляре, — пожалела я бедняжку.

Он как бы умолял, выставив огромные когти: «Возьми меня, вкусная девушка!».

Но я была неумолима.

— Не переживай, тебя заберут с руками и ногами, — утешила я чудовище.

Время поджимало. Как будто оно поселилось нервным комом в горле.

Со следующей страницы на меня взглянула жуткая мантикора. Из ее пасти обильно капала слюна.

— Не люблю лужи на полу, — дрожащей рукой перелистнула страничку.

Здесь была огненная саламандра. Со взглядом: «Хочу твою руку и сердце! Если распробую — доем остальное!».

В коридоре слышались шаги и голоса. В комнатах уже начался обыск. Скоро дойдут до меня!

— Эвелина Дуарте! — слышался строгий голос ректора. — Открывайте двери!

Еще три комнаты! Мамочки! Ком в горле не проглатывался. Руки тряслись. Я боялась накосячить.

Старое кольцо с чешуей саламандры полетело в круг призыва. Я читала заклинания страстным шепотом. Словно признаюсь в любви. Магии. Трясущаяся рука меняла символы местами.

Пышь! По комнате растекался едкий запах горелых волос.

Я опрокинулась на попу. На меня в упор смотрела огромная плотоядная ящерица. Размером с половину письменного стола. Она была черной. С красными всполохами тлеющих углей. От нее шел жар, как от заклинания огня.

В комнате завонял так, что глаза заслезились.

Утешало лишь одно. Из ящерицы торчали чьи-то копыта. Она с усилием проглотила их. И стала очень толстенькой ящеркой. «Извините! Мне так неловко!», — как бы извинялась она. — «К еде со своей едой приходить!».

Всем видом саламандра намекала, что мне сказочно повезло! Вызывала одного «любимца», а пришло сразу два в одном!

— Там же было сказано, что она — маленькая! — запаниковала я, листая книгу.

«Ага!», — посмотрела на меня «басом» огромная тварь. — «Вкусненько тут у вас! Пожалуй, останусь!».

Ее взгляд прижал меня к стенке. Вот она магия голодных глаз!

До встречи с саламандрой я иногда чувствовала себя неоцененной девушкой. Сейчас меня оценили по достоинствам. Комнату тоже. По сравнению с кипучей лавой и унылой голодной пустошью, это был царский подарок судьбы. По глазам было видно, что саламандре тут очень нравится. Вокруг вкусно пахло мной!

Я опасливо отошла подальше. На всякий случай. В комнате нестерпимо воняло горелыми перьями. На одеяле остался ожог от саламандры. Они раскаленные, если что

«Куда ты пошла, о, вкусная девочка?», — спрашивал меня новый домашний нелюбимец.

Саламандра скрепила неприязнь легкой отрыжкой. Она переваривала горного козла. Я полученную информацию.

— Ангелиза Дэй! — послышался стук в дверь. — Откройте!

Я вздрогнула.

За дверью слышался голос ректора: «Ангелиза у нас — инквизитор! Образцовая ученица! Я уверен, что это не она!».

— Сиди тихо, — немножко приказала я, глядя на ленивую ящерицу в половину комнаты.

«Да я и не собираюсь жрать тебя громко!», — удивилась саламандра. И поползла под стол. Потом под кровать. Вместе со столом. И стулом.

— Одну минутку, — сипловато произнесла я.

Главное, сохраняться спокойствие! «И не поворачиваться к ней спиной!», — шептали нижние чакры, холодея от присутствия «домашнего любимца».

Дрожащая рука сняла заклинание. Первое, что ударило мне в нос, так этот тот самый запах духов. Я вдохнула его слишком много, поэтому у меня закружилась голова.

— Добрый вечер, — послышался безупречно вежливый голос. Я попыталась поднять глаза, но дальше легкой улыбки и ямочки не смогла. 

Ректор медленно осел на руки преподавателей.

— У меня тут не убрано, — скромно пролепетала я.

— Я вижу, что у вас живет домашний любимец? — заметил Инквизитор.

У меня такое чувство, что вокруг него вертится воронка. И меня только что втащило в нее до головокружения.

— Да, — нашлась я, все еще избегая взгляда.

Моя рука указала на уголок. В котором лежал мой старый свитер — подстилка. Стояла мисочка размером с кружку. И две маленькие коробочки. Для спанья и сранья.

— Вижу, что ей очень удобно, — послышался голос Инквизитора. Он концом трости — жезла поддел маленькую коробочку. В такой коробочке мог поместиться только котенок.

«Да-да, это мое!», — посмотрела саламандра. — «Все мое!»

— Главное, что с размером вы стопроцентно угадали, — мягко и как-то больно дружелюбно продолжал голос. Меня кольнули маленькой иголочкой насмешки.

— Ыыыыып! — сыто рыгнула Саламандра, как бы соглашаясь с моим глазомером.

Флер дурманящих духов окутывал меня с ног до головы. Жезл стучал по каменному полу моей комнаты. Сердце стучало с ним наперегонки.

— В Академии, да будет вам известно, запрещено держать магических существ! — выдал ректор.

Он был очень разочарован. Настолько, что решил протереть сначала очки. А после того, как это не помогло — глаза.

— Ну зачем вы так сурово к девочке? — обернулся Инквизитор. Его голос был тих и безукоризненно вежлив. — Она никого не держит. Саламандра может ползти на все четыре стороны. Не так ли, Ангелиза? Ей никто ничего не запрещает.

Этот прием я знала наизусть. И даже сдавала на «психологии выявления». Он пытается расположить меня к себе. А вдруг я разоткровенничаюсь и что-нибудь интересное скажу?